Из-за угла дома послышался быстрый топот маленьких ножек, потом все стихло. Небольшое движение воздуха — прыжок, хлопок и снова топот. Звонкий детский смех рывками пронзает тишину, словно тупая игла полотно.

 Шелест плаща — он выходит из-за угла, опершись о стену дома, снисходительно, едва улыбаясь уголками губ, он наблюдает за девочкой, пытающейся поймать бабочку. Она не видит ничего вокруг, кроме прекрасной красоты порхающих крылышек. Поэтому забрела в этот безлюдный уголок города.

 Напряженную тишину, постоянно ожидающую нового преступления, то и дело нарушают мужчины и женщины, но их даже нельзя назвать людьми. Они убьют, не дрогнув и не моргнув, обманут, используют. Таких нельзя называть людьми. Девчушка не знает этого, не знает и того, что если Ему вдруг вздумается убить ее, прямо на улице, среди дня, на нее даже никто не посмотрит, а его не осудит. Гиблое, гнилое место...

 Девочка подбежала почти в плотную к Нему, все еще надеясь словить бабочку, но рука мужчины быстро взметнулась в воздух, и, зажав двумя пальцами насекомое, раздавила его, растерла, превратила в пыль.

 Золотистые кудряшки дрогнули, большие голубые глаза наполнились слезами и заблестели. Она смотрела на то место, где еще недавно было прекрасное создание и не могла поверить, что теперь его нет.

  Девчушка опустила голову и уставилась на грязный, разбитый асфальт. И тут она увидела, что из под брюк мужчины выглядывают копыта. В тот же миг, расширившиеся от удивления глаза, были вынуждены поднять свой взгляд, так как мужчина поднял рукой подбородок девочки. Убрав светлые кудряшки, он склонился к ее ушку и зашептал:

  — Твой детский и невинный взгляд видит только прекрасное, но сегодня ты увидела на красном спелом яблоке червоточину. — Его голос через уши проникал глубоко в мозг, словно он звучал в ее маленькой головке. — Скоро ты поймешь, что оно все изъедено червями. Постепенно я открываю глаза всем.

  — Кто вы?

  — Я? У меня много разных имен Дьявол, Люцифер… Зови меня Мефистофель. Я — открою тебе глаза...

 Каждому приходилось слышать шепот искусителя. Кто-то слушал лукавого, кто нет. Кто-то после содеянного сожалел и раскаивался, а кто-то считал это верным решением...